Неточные совпадения
— Нет, Платон Михайлович, — сказал Хлобуев, вздохнувши и
сжавши крепко его руку, — не гожусь я теперь никуды. Одряхлел прежде старости своей, и поясница болит от прежних грехов, и ревматизм
в плече. Куды мне! Что разорять казну! И без того теперь завелось много служащих ради доходных мест. Храни бог, чтобы из-за меня, из-за доставки мне жалованья прибавлены были подати на бедное сословие: и без того ему трудно при этом множестве сосущих. Нет, Платон Михайлович, бог с ним.
Лютов видел, как еще двое людей стали поднимать гроб на
плечо Игната, но человек
в полушубке оттолкнул их, а перед Игнатом очутилась Алина; обеими руками,
сжав кулаки, она ткнула Игната
в лицо, он мотнул головою, покачнулся и медленно опустил гроб на землю. На какой-то момент люди примолкли. Мимо Самгина пробежал Макаров, надевая кастет на пальцы правой руки.
Пред Самгиным встал Тагильский. С размаха надев на голову медный шлем, он
сжал кулаки и начал искать ими карманов
в куртке; нашел, спрятал кулаки и приподнял
плечи; розовая шея его потемнела, звучно чмокнув, он забормотал что-то, но его заглушил хохот Кутузова и еще двух-трех людей. Потом Кутузов сказал...
Он чувствовал, что
в нем вспухают значительнейшие мысли. Но для выражения их память злокозненно подсказывала чужие слова, вероятно, уже знакомые Лидии.
В поисках своих слов и желая остановить шепот Лидии, Самгин положил руку на
плечо ее, но она так быстро опустила
плечо, что его рука соскользнула к локтю, а когда он
сжал локоть, Лидия потребовала...
Самгин движением
плеча оттолкнулся от стены и пошел на Арбат,
сжав зубы, дыша через нос, — шел и слышал, что отяжелевшие ноги его топают излишне гулко. Спина и грудь обильно вспотели; чувствовал он себя пустой бутылкой, —
в горлышко ее дует ветер, и она гудит...
В эти минуты она прицеливалась к детям, нахмурив густые брови, плотно
сжав лиловые губы, скрестив руки и вцепившись пальцами
в костлявые
плечи свои.
Старик поднял руку над
плечом своим, четыре пальца
сжал в кулак, а большим указал за спину...
Она не ответила, но Клим видел, что смуглое лицо ее озабоченно потемнело. Подобрав ноги
в кресло, она обняла себя за
плечи,
сжалась в маленький комок.
— Известно что: смотрели ее, слушали ее грудь, выходили
в другую комнату, молча пожимали
плечами и,
сжав в кулак сунутую ассигнацию, застегивали фрак и проворно исчезали.
— Я очень обрадовалась вам, брат, все смотрела
в окно, прислушиваясь к стуку экипажей… — сказала она и, наклонив голову,
в раздумье, тише пошла подле него, все держа свою руку на его
плече и по временам
сжимая сильно, как птицы когти, свои тонкие пальцы.
— Тише, молчите, помните ваше слово! — сильным шепотом сказала она. — Прощайте теперь! Завтра пойдем с вами гулять, потом
в город, за покупками, потом туда, на Волгу… всюду! Я жить без вас не могу!.. — прибавила она почти грубо и сильно
сжав ему
плечо пальцами.
Мы еще были внизу, а колонна змеилась уже по лестнице, штыки сверкали на солнце, музыка уходила вперед и играла все глуше и глуше. Скомандовали: «Левое
плечо вперед!» — колонна
сжалась, точно змей,
в кольцо, потом растянулась и взяла направо; музыка заиграла еще глуше, как будто вошла под свод, и вдруг смолкла.
И,
сжав его голову ладонями, она поцеловала деда
в лоб; он же, — маленький против нее, — ткнулся лицом
в плечо ей...
— Нет, видишь, Ваня, — продолжала она, держа одну свою ручку на моем
плече, другою
сжимая мне руку, а глазками заискивая
в моих глазах, — мне показалось, что он был как-то мало проникнут… он показался мне таким уж mari [мужем (франц.)], — знаешь, как будто десять лет женат, но все еще любезный с женой человек.
Эти мысли казались ей чужими, точно их кто-то извне насильно втыкал
в нее. Они ее жгли, ожоги их больно кололи мозг, хлестали по сердцу, как огненные нити. И, возбуждая боль, обижали женщину, отгоняя ее прочь от самой себя, от Павла и всего, что уже срослось с ее сердцем. Она чувствовала, что ее настойчиво
сжимает враждебная сила, давит ей на
плечи и грудь, унижает ее, погружая
в мертвый страх; на висках у нее сильно забились жилы, и корням волос стало тепло.
На улице морозный воздух сухо и крепко обнял тело, проник
в горло, защекотал
в носу и на секунду
сжал дыхание
в груди. Остановясь, мать оглянулась: близко от нее на углу стоял извозчик
в мохнатой шапке, далеко — шел какой-то человек, согнувшись, втягивая голову
в плечи, а впереди него вприпрыжку бежал солдат, потирая уши.
И торопливо ушла, не взглянув на него, чтобы не выдать своего чувства слезами на глазах и дрожью губ. Дорогой ей казалось, что кости руки,
в которой она крепко
сжала ответ сына, ноют и вся рука отяжелела, точно от удара по
плечу. Дома, сунув записку
в руку Николая, она встала перед ним и, ожидая, когда он расправит туго скатанную бумажку, снова ощутила трепет надежды. Но Николай сказал...
Одной рукой
сжимая его руку, он положил другую на
плечо хохла, как бы желая остановить дрожь
в его высоком теле. Хохол наклонил к ним голову и тихо, прерывисто заговорил...
Тот только, кто знал ее прежде, кто помнил свежесть лица ее, блеск взоров, под которым, бывало, трудно рассмотреть цвет глаз ее — так тонули они
в роскошных, трепещущих волнах света, кто помнил ее пышные
плечи и стройный бюст, тот с болезненным изумлением взглянул бы на нее теперь, сердце его
сжалось бы от сожаления, если он не чужой ей, как теперь оно
сжалось, может быть, у Петра Иваныча,
в чем он боялся признаться самому себе.
Форма одежды визитная, она же — бальная: темно-зеленоватый, длинный, ниже колен, сюртук, брюки навыпуск, с туго натянутыми штрипками, на
плечах — золотые эполеты… какая красота. Но при такой форме необходимо, по уставу, надевать сверху летнее серое пальто, а жара стоит неописуемая, все тело и лицо —
в поту. Суконная, еще не размякшая, не разносившаяся материя давит на жестких углах, трет ворсом шею и
жмет при каждом движении. Но зато какой внушительный, победоносный воинский вид!
Вот и последний, недавно реявший, ворон плотно
сжал у
плеч крылья и, ринувшись вниз, тяжело закопошился
в вершине высокого дуба.
Ирландцы пошумели еще некоторое время, потом расступились, выпустив Падди, который опять вышел вперед и пошел на Матвея,
сжав плечи, втянув
в них голову, опустивши руки и изгибаясь, как змея. Матвей стоял, глядя с некоторым удивлением на его странные ужимки, и уже опять было приготовился повторить прежний урок, как вдруг ирландец присел; руки Матвея напрасно скользнули
в воздухе, ноги как будто сами поднялись, и он полетел через постель на спину.
Полчаса пролежала она неподвижно; сквозь ее пальцы на подушку лились слезы. Она вдруг приподнялась и села: что-то странное совершалось
в ней: лицо ее изменилось, влажные глаза сами собой высохли и заблестели, брови надвинулись, губы
сжались. Прошло еще полчаса. Елена
в последний раз приникла ухом: не долетит ли до нее знакомый голос? — встала, надела шляпу, перчатки, накинула мантилью на
плечи и, незаметно выскользнув из дома, пошла проворными шагами по дороге, ведущей к квартире Берсенева.
Плечи у него вздрагивали, пальцы рук невольно
сжимались, а
в сердце зарождалось что-то упрямое, дерзкое и вытесняло страх.
У Ильи
сжалось сердце от неприятного предчувствия. Желание уйти из этого дома, где он всё знал и ко всему привык, вдруг исчезло, комната, которую он не любил, теперь показалась ему такой чистой, светлой. Сидя на кровати, он смотрел
в пол, и ему не хотелось одеваться… Пришёл Яков, хмурый и нечёсаный, склонил голову к левому
плечу и, вскользь взглянув на товарища, сказал...
Та, заслышав эти всякий день повторявшиеся признания, тихо зевала и
жалась виском к
плечу мужа, а он
в своем бреде влюбленном шептал...
Быть может, Веретьев и еще откинул бы несколько фарсов, прежде нежели объяснить,
в чем дело, но, к счастью для нас,
в эту минуту пришел Кирсанов. Он был видимо расстроен; чистенькое и бледное лицо его приняло желтоватые тоны, тонкие губы
сжались; новенький вицмундирчик вздрагивал на его
плечах.
У меня были уже небольшие усы: начала также пушиться нежная борода, такая жалкая, что я усердно снимал ее бритвой. Иногда я с достоинством посматривал
в зеркало,
сжимал губы и двигал
плечом, —
плечи стали значительно шире.
Пастор Абель держал картину
в одной левой руке и, сильно откинувшись головою назад, рассматривал ее с чинной улыбкой аугсбургского исповедания; все другие
жались около пасторовых
плеч, а выехавшая бабушка зазирала сбоку.
Вадим, сказал я, почувствовал сострадание к нищим, и становился, чтобы дать им что-нибудь; вынув несколько грошей, он каждому бросал по одному; они благодарили нараспев, давно затверженными словами и даже не подняв глаз, чтобы рассмотреть подателя милостыни… это равнодушие напомнило Вадиму, где он и с кем; он хотел идти далее; но костистая рука вдруг остановила его за
плечо; — «постой, постой, кормилец!» пропищал хриплый женский голос сзади его, и рука нищенки всё крепче
сжимала свою добычу; он обернулся — и отвратительное зрелище представилось его глазам: старушка, низенькая, сухая, с большим брюхом, так сказать, повисла на нем: ее засученные рукава обнажали две руки, похожие на грабли, и полусиний сарафан, составленный из тысячи гадких лохмотьев, висел криво и косо на этом подвижном скелете; выражение ее лица поражало ум какой-то неизъяснимой низостью, какой-то гнилостью, свойственной мертвецам, долго стоявшим на воздухе; вздернутый нос, огромный рот, из которого вырывался голос резкий и странный, еще ничего не значили
в сравнении с глазами нищенки! вообразите два серые кружка, прыгающие
в узких щелях, обведенных красными каймами; ни ресниц, ни бровей!.. и при всем этом взгляд, тяготеющий на поверхности души; производящий во всех чувствах болезненное сжимание!..
Возница только охнул
в ответ и голову втянул
в плечи. Мне сверкнуло
в глаза и оглушительно ударило. Потом второй раз и третий раз. Не помню, сколько минут трепало меня на дне саней. Я слышал дикий, визгливый храп лошадей,
сжимал браунинг, головой ударился обо что-то, старался вынырнуть из сена и
в смертельном страхе думал, что у меня на груди вдруг окажется громадное жилистое тело. Видел уже мысленно свои рваные кишки…
В это время возница завыл...
Приведя девушку к себе
в опочивальню, боярыня посадила ее на свою кровать и крепко
сжала ее руками за
плечи.
Коврин говорил ласково и убедительно, а она продолжала плакать, вздрагивая
плечами и
сжимая руки, как будто ее
в самом деле постигло страшное несчастье.
Ты
жмешь ей руку, грудь ее <и>
плечиЦелуешь
в упоеньи; ласки, речи,
Исполненные счастья и любви,
Ты чувствуешь, ты слышишь; образ милый,
Волшебный взор — всё пред тобой, как было
Еще недавно; все мечты твои
Так вероятны, что душа боится...
Яков Иваныч вспомнил, что у этих людей тоже нет никакой веры и что это их нисколько не беспокоит, и жизнь стала казаться ему странною, безумною и беспросветною, как у собаки; он без шапки прошелся по двору, потом вышел на дорогу и ходил,
сжав кулаки, —
в это время пошел снег хлопьями, — борода у него развевалась по ветру, он всё встряхивал головой, так как что-то давило ему голову и
плечи, будто сидели на них бесы, и ему казалось, что это ходит не он, а какой-то зверь, громадный, страшный зверь, и что если он закричит, то голос его пронесется ревом по всему полю и лесу и испугает всех…
Новые сапоги сильно
жали ему ноги, портупея оттягивала
плечо,
в голове мягко и тяжело билась кровь.
Авилов обернулся. Тяжелая, острая скорбь внезапно охватила его, точно кто-то
сжал грубой рукой его сердце. И почему-то
в то же время он показался себе таким маленьким-маленьким, таким подленьким трусишкой. И, чувствуя на своей спине взгляд Харитины, он весь съежился и приподнял вверх
плечи, точно ожидая удара.
Я нарочно иду нечёсаным,
С головой, как керосиновая лампа, на
плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится
в потёмках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят
в меня, как град рыгающей грозы,
Я только крепче
жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.
Первым моим побуждением было бежать
в башню к Гуль-Гуль, рассказать ей все и просить помощи. Но пока я намеревалась исполнить это, кто-то сзади сильно
сжал мои локти, поднял на
плечи и понес. Разумеется, это была Мариам.
И те и другие спешно
в ряды становились, крепко
плечом о
плечо упирались и,
сжав кулаки, пошли стена на стену. Тут уж пошел прямой и заправский бой.
Липа Сальникова растерялась немного… Прямо на нее лезла Васса,
сжимая в кулачки свои костлявые ручонки десятилетки. Красная от гнева Оня Лихарева, обычная заступница болезненной Чурковой, грозила ей из-за
плеч Вассы.
Майорша не отвечала: она, действительно, как бы не доверяя ни зрению своему, ни слуху, ни осязанию,
жалась к мужу, давила его
плечи своими локтями и судорожно ерошила и
сжимала в дрожащих руках его седые волосы и обросшую
в остроге бороду.
Но почему-то
в антрактах у него билось сердце, он, сам того не замечая, как мальчик бегал по фойе и по коридорам, нетерпеливо отыскивая кого-то; и ему становилось скучно, когда антракт кончался; а когда он увидел знакомое розовое платье и красивые
плечи под тюлем, сердце его
сжалось, точно от предчувствия счастья, он радостно улыбнулся и первый раз
в жизни испытал ревнивое чувство.
В первую же минуту, убедившись
в этом, Игорь почувствовал ледяной холод во всем теле. Он смертельно испугался за своего друга. Холодные мурашки забегали по спине и липкие капли пота внезапно выступили на лбу юноши… Что, если Мила умирает? Что, если шальная пуля сразила ее на смерть? Он по-прежнему чувствовал на своем
плече заметно отяжелевшую головку девушки, и сердце его
сжалось больнее…
Оля едва шла…Ноги ее подгибались и путались
в тяжелом платье. Она дрожала и со страха
жалась к моему
плечу.
Мисс Мабель, строгая, чопорная англичанка, прекрасно воспитавшая детей Извольцевых, почти с ужасом смотрела на красную, крикливую девчонку, не умевшую вести себя за столом. Нини и Мери молча
жались друг к другу. Они даже как будто побаивались этой шумной, бойкой не
в меру проказницы. A брат их только бросал на Тасю презрительные взгляды и молча пожимал
плечами.
На террасе она ходила от одних перил к другим, глядела подолгу
в затемневшую чащу, не вытерпела и пошла через калитку
в лес и сейчас же опустилась на доску между двумя соснами, где они утром
жались друг к другу, где она положила свою голову на его
плечо, когда он читал это «поганое» письмо от Калерии.
Сжимая кулаки, они стояли друг против друга
в напряженной позе петухов и слегка подталкивали друг друга
плечом. Геня свистнул рыжего
в ухо. Начался мордобой. Мой враг бросился на меня. Геня крикнул...
Он пожимает
плечами и беспомощно указывает мне глазами на свои руки. У бедняги на обе руки нависли разноцветные девицы,
жмутся к нему от страха и мешают работать. Беру карандаш и записываю время с секундами. Это важно. Записываю географическое положение наблюдательного пункта. Это тоже важно. Хочу определить диаметр, но
в это время Машенька берет меня за руку и говорит...
Крестьяне начали креститься, шептать: «Господи Исус Христос» — и, оглядываясь назад за
плечи, теснее
сжималась в кучку.